Статьи: Челябинская область

…Когда-то в детстве я увидел ролик «Гринписа» из тех, что в 1990-е часто крутили вместе с рекламой. В этом ролике были показаны какие-то жуткие пейзажи с мертвой землей, мертвыми деревьями и едва живыми людьми, и замогильный голос произнес: «Это Карабаш в Челябинской области — самый грязный город планеты». Жуткие пейзажи и звучное название Карабаш отложились тогда у меня в голове, и я не раз вспоминал об этом городе. С появлением интернета стал искать о нем информацию, и обнаружилось, что все действительно настолько страшно.

Две недели назад в компании periskop, polar_bee и vedmed1969 я наконец увидел Карабаш своими глазами. Я не был разочарован — город оказался действительно настолько жутким, как я и ожидал. О чем сейчас и поведаю.

Да, и слабонервным под кат лучше не заглядывать. Здесь почти не будет индастриала — зато будет множество видов зоны заражения. И это ужасно почти так же, как город, разрушенный войной.

Итак, позади — туманные хребты и горнозаводские города Синегорья. Наш путь лежал на юг — в оренбургские степи. И сейчас надо вспомнить, что когда-то Оренбуржье простиралось по всему степному Зауралью, и даже Челябинск входил в Оренбургскую губернию. Историческое Оренбуржье, ныне раскинувшееся по 4 регионам России и Казахстана — это интереснейший «затерянный мир». История тут чувствуется буквально «в каждом камне», но что еще поразительнее, этот исторически регион почти забыт. О многих достопримечательностях знают лишь местные жители, а в большинстве случаев сами это не ценят. И самое удивительное то, что это свойство всего исторического Оренбуржья, независимо от нынешних административных границ.

В советском градостроительстве завод — это как кремль в русском средневековье. Так что о «Магниторском кремле» — легендарной Магнитке, и пойдет в этом посте речь. Также здесь будет немного панорам и два магнитогорских храма. Если Вы ценитель прекрасного — под кат не суйтесь, там только индастриал и новоделы.

Итак, Магнитка. Или Магнитогорский металлургический комбинат. Или ММК. Флагман советской металлургии, в свое время крупнейший металлургический комбинат в мире — построенный в 1930-е годы, он давал подавляющее большинство металла в годы ВОВ: из магнитогорской стали делался каждый 3-й танк и каждый 2-й снаряд. Для победы над нацистами Магнитогорск имел не менее важное значение, чем Сталинград или Прохоровка. В лучшие годы мощность ММК достигала 20 миллионов тонн стали в год.

Златоуст — третий по величине город Челябинской области (180 тысяч жителей, после Магнитогорска), основан в 1754 году как поселок при железоделательном заводе, с 1815 года — центр производства холодного оружия, а ныне — спецсталей. Иногда Златоуст упоминается как «самый высокогорный город Урала», но это не так: на Урале многие города стоят на тех же высотах — 400−600 метров.

Однако если понимать формулировку не буквально, а образно, то все становится на свои места. Златоуст — это настоящий горный город, то есть город, чей облик определяют горы. В этом смысле Златоуст если не уникален, то по крайней мере на голову выше любого своего аналога: Россия как страна великих равнин горными городами не богата, и Златоуст — наверное, лучший пример «горного города по-русски».

Как уже говорилось в посте про Николаевку, путь в это глухое село с казачьей крепостью лежит через Варну — довольно крупную для Урала станицу (9,8 тыс. жителей) в 220 километрах от Челябинска по железной дороге. Варна и сама примечательна кое-чем: во-первых, её громкое название — отнюдь не совпадение, в окрестных степях есть Париж, Берлин, Лейпциг и даже Фершампенуаз. А во-вторых, на окраине Варны стоит древний мавзолей Кесене, известный в этих краях как Башня Тамерлана — один из нескольких уцелевших в России памятник Золотой Орды.

Урал — как известно, край непуганных неформалов. И конечно, известие о том, что где-то тут, на Урале, находится «мощный энергетический центр», не могло не привлечь к этому «центру» все продвинутое население Урала. Так древний Аркаим, который мог бы «в чистом виде» заинтересовать только археологов, превратился в один из крупнейших на Урале центров туризма, настоящие «Уральские Соловки».

Что мы знаем о Магнитогорске? Во-первых, название это каждый слышал хоть раз еще в школьном курсе экономической географии. Крупнейший металлургический комбинат Советского Союза, граница Европы и Азии, город рабочих, а еще «каждый 3-й танк и каждый 2-й снаряд Красной армии был сделан из металла Магнитки». Я представлял себе Магнитогорск как мрачный индустриальный гигант, где воздух отравлен, а по улицам страшно ходить (таким я запомнил Нижний Тагил). И тем удивительнее было обнаружить чистый, светлый и культурный город, к тому же обладающий поразительным архитектурным ансамблем.

В прошлой части мы пересекли город на трамвае почти из конца в конец, осмотрев удаленные от центра Красную Горку и вокзал. Однако примерно на середине пути трамвай выходит к берегу Заводского пруда, к старой плотине на реке Ай у подножья Косотура, к часовне на месте разрушенного Троицкого собора. В этом месте трамвай проходит по самой границе Старого города, спрятавшегося между Косотуром и Уреньгой, над долиной речки Ай. Издалека Старый город Златоуста почти не виден — но он чрезвычайно красив и колоритен. Тут есть и мощные сталинские ансамбли, и конструктивизм, и настоящие узкие кривые улочки, петляющие по склонам горы.

И может быть, если бы Златоуст стоял на плоской равнине, его Старый город был бы совсем обычен, но из-за своего расположения это один из самых красивых и колоритных городских центров России.

Начнем путь в Старый город там, где, собственно, Златоуст и начинался — у завода «Булат». Вот так выглядит плотина на речке Ай, параллельно которой проходит трамвайный мостик.

Один из моих любимых типажей старого города — «купеческая республика», коих немало раскидано по Дальней России. Две трети наследия оставлены парой-тройкой влиятельных фамилий, сердце города — не храм и не крепость, а гостиный двор или пассаж, и почти отсутствует рядовая застройка: каждый дом — попытка какого-нибудь купчины заткнуть за пояс всех своих соседей, и такие дома слагают целые улицы. Особенно купеческими республиками были богаты удалённые от беспокойных границ и строгого центра периферии — Сибирь, Урал, Поволжье, Русский Север…

Троицк, о происхождении которого уже говорилось в прошлой части, на мой взгляд входит (вместе с Ирбитом и Бийском) в первую тройку «купеческих республик». Точнее, он куда многограннее, но эта грань — самая яркая: пожалуй, Троицк — самый богатый гражданской архитектурой город на всём Урале.

В конце 19 века среди татар и башкир, а следом казахов и даже бухарцев распространилось новое течение ислама — джадидизм, что в переводе значит «обновленчество», то есть прогрессивный светский ислам. Этот путь под разными названиями выбрали в ХХ веке многие народы, включая, например, турок. Первыми идеологами джадидизма стали татарские учёные и просветители, такие как Шигабутдин Марджани (в честь которого названа старейшая казанская мечеть), а центрами — несколько крупных медресе: оренбургская «Хусаиния», уфимские «Гусмания» и «Галия», село Стерлибаш, но едва ли не главным центром джадидизма стал Троицк, столица татаро-башкирских купцов. Основными фундаторами были Яушевы (о которых я рассказывал в прошлой части), а основными идеологами — сменявшие друг друга суфийский шейх Ахмад Рахманкулов, его ученик Зейнулла Расулев и его сын Габдрахман. Для казахов и прогрессивной части бухарцев Троицк стал «Уральской Меккой» — в медресе «Расулия» ездили учиться со всей Средней Азии, и оно серьёзно повлияло на становление современной казахской нации.

Об этой грани и пойдёт речь в третьей части рассказа о Троицке.